Установление Советской власти в Дагестане повлекло за собой кардинальные изменения не только в политическом и социально-экономическом развитии, но и в культурном развитии, и, в частности, в сфере образования. Всеобъемлющие мероприятия, проводимые на первоначальном этапе культурной революции (стихийная, бесплановая организация школ, ликпунктов, изб-читален, библиотек, клубов) к концу 20-х гг. ХХ в. перестали соответствовать темпам развития хозяйства республики, а их результаты не удовлетворяли назревших потребностей. Нужно было найти новый подход к решению проблемы образования, поэтому были намечены пути перехода к всеобщему обязательному обучению детей и подростков, которые были законодательно закреплены постановлением ЦК ВКП(б) от 25 июля 1930 г. [10]. Следуя общегосударственной политике, Дагобком в рамках Первой пятилетки предусмотрел рост сети школ первой ступени, чтобы охватить обучением всех детей школьного возраста в городах, а к 1933–1934 гг. намеревались добиться полного охвата начальной школой всех детей. В сентябре 1930 г. состоялась V сессия ЦИК ДАССР, на которой было принято решение о введении всеобуча в три этапа с 1930–1931 по 1932–1933 учебный год [9].
Осуществление программы всеобуча зависело от обеспеченности системы образования учителями, в которых республика испытывала дефицит. Поэтому в Дагестан ежегодно направлялись сотни специалистов. Так, в 1929–1930 гг. по разнарядке Народного комиссариата в республику было направлено 127 русских учителей. В 1931 г. в ДАССР прибыли учителя из соседних северокавказских регионов: из Адыгеи – 10 человек, Чечни – 35 человек, Кабардино-Балкарии – 2 [8].
Для решения проблемы нехватки педагогических кадров было сделано многое: открывались училища, техникумы, курсы, педагогический институт, приглашались специалисты, но их недостаток продолжал ощущаться. Зав. отделом школ обкома ВКП(б) Х.Фаталиев отмечал, что даже в 1943 г. такие районы республики, как Дахадаевский, Унцукульский, Цумадинский, не имели ни одного учителя со средним образованием, а в ряде школ из-за отсутствия педагогов не преподавались отдельные дисциплины [3]. Удельный вес учителей с высшим и незаконченным высшим образованием в 1936 г. равнялся всего лишь 6,3 %, с законченным средним образованием – 25,4 %, с незаконченным и законченным семилетним – 22,4 %. Самый большой процент составляли учителя, не имевшие даже семилетнего образования – 45,6 % [8].
Более высокую степень образованности имели приезжие учителя недагестанских национальностей, а большая часть местных педагогических кадров зачастую не имела даже законченного семилетнего образования. Например, в Хаджалмахинской НСШ Левашинского района из 12 учителей 5 имели образование 6–7 классов (М. Исаев, А. Рамазанов, М. Комбулатов, А. Магомедов, К. Мусаев), 3 – дагестанского педучилища, 1 – ФЗУ, 2 – Ленинградского педучилища (А. Ткачева, В. Маракута), и 1 (Е. Мельникова) – 1 курс педучилища. Из 9 учителей Кутишинской НСШ – 5 человек закончили 6–7 классов. [1]
Во многих начальных школах сельских районов один учитель, закончивший всего 7–8 классов, заменял собой всех педагогов, ведя все предметы во всех классах. Для того чтобы изменить ситуацию в лучшую сторону и повысить уровень квалификации основной массы учительства, были приняты следующие меры: учителя, не окончившие начальной школы, прикреплялись к школам, где работали учителя со средним образованием.
Учителя, не имевшие семилетнего образования, прикреплялись к средним школам и техникумам для прохождения программы НСШ, а учителя с неполным средним образованием зачислялись на заочное отделение в Кизлярский, Буйнакский и Дербентский педтехникумы [8].
Но этого было недостаточно в свете происходивших по всей стране преобразований. Тогда правительство решилось на ужесточение требований, предъявляемых к уровню профессионализма учителя. Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 10 апреля 1936 г. «О порядке введения персональных званий для учителей и назначении учителей, заведующих и директоров школ» было решено допускать к преподаванию в начальной, неполной средней и средней школе только лиц, которым присваивалось звание учителя [10]. В связи с этим Наркомпросам союзных республик было поручено провести до 1 августа 1938 г. аттестацию учителей, работающих в начальных, неполных средних и средних школах. В Дагестане аттестация учителей началась в июне 1936 г. К 20 ноября 1937 г. она была проведена в Махачкале, Дербенте и 9 районах республики [9].
В целях проведения аттестации в республике были созданы специальные комиссии из работников органов народного образования, авторитетных учителей, представителей общественных организаций. Они принимали решения о присвоении звания учителя, которые потом утверждались республиканской аттестационной комиссией. Участники комиссий, помимо тщательного ознакомления с материалами об общеобразовательной, профессиональной подготовке и практической работе каждого учителя, еще проводили с ним собеседование, а иногда и проверку знаний вопросно-ответным методом. Ввиду частого несоответствия образованности основной массы учительства нуждам школьного образования, из 4592 учителей, аттестованных комиссией, лишь 929 получили звание учителя начальной школы, 162 – средней, 2681 учитель был условно допущен к дальнейшей педагогической деятельности, а 774 освобождены от работы [9].
Такое большое количество учителей (2681), условно допущенных к работе, еще раз доказывает острую нужду дагестанских школ в педагогических кадрах. Именно эта причина и вынуждала аттестационную комиссию отменять свои решения и допускать учителей к работе «условно». Носителями передовых методик чаще всего оказывались приезжие учителя, получавшие педагогическое образование за пределами республики.
В Дагестане было много педагогов, которые своей упорной работой, тщательной подготовкой к урокам, любовным отношением к делу достигали значительных результатов. К таким учителям-отличникам следует отнести: Н.К. Долич – учительницу первых классов Махачкалинской средней школы № 2; К.М. Сдобнову, М.С. Тапешкину, А.С. Сухобай, В.М. Криштопу, Першикову – из той же школы; Р.Ф. Корженевскую – учительницу русского языка и литературы махачкалинской школы № 1; Асанову, Лесняк, Деревянко, Мицкую из школ Двигательстроя; А. Салимгереева – учителя русского языка и литературы Хасавюртовской НСШ № 2; Х. Фарсукова – учителя математики Аксайской НСШ; Лобанова – учителя русского языка Ахтынской средней школы; С.М. Иванова – учителя математики Буйнакской средней школы; Р. Аронову – учительницу Кванадинской НСШ Цумадинского района; А. Сеидова – учителя родного языка Дербентской тюркской школы и др. [1].
Эти учителя в увлекательной и интересной форме проводили уроки, передавая свои знания молодому поколению. Их деятельность не ограничивалась рамками школьной программы, они с большим энтузиазмом вели внеклассную работу. Такие учителя пользовались большим уважением и любовью со стороны учащихся. Важным фактором было и то, что передовые учителя республики делились своим опытом с коллегами. Они часто выступали на педсоветах, педчтениях, заседаниях методических объединений, конференциях, являлись инициаторами каких-либо нововведений в своих школах. Например, Анна Дмитриевна Алисултанова выступила в Маджалисской школе с инициативой создания общественного института усовершенствования учителей. Благодаря ее стараниям, в школу приглашались преподаватели столичных вузов республики, работники Министерства народного образования, Института педагогики и Института усовершенствования учителей, передовые учителя-практики [5]. Это, в свою очередь, безусловно, сказывалось на качестве учебного процесса и на внедрении передовых методик преподавания в школе.
В то же время усиливалась связь школы с различными образовательными учреждениями и научно-исследовательскими институтами, что побуждало школьных учителей к научной деятельности. Часто она выражалась в написании ими книг и пособий, в которых они освещали весь свой многолетний опыт работы с детьми. Среди подобных научно-педагогических трудов можно отметить рукописную книгу учительницы Буйнакской средней школы № 1 Т.Н. Тарариной «Работа с детьми в начальных классах»; работу А. Бокарева, учителя Буйнакской средней школы № 5, – «Преподавание русского языка в национальной школе» [2]; 2 темы, разработанные учительницей Кумухской школы А.А. Новиковой – «Крылатые слова в русском языке» и «Опыт преподавания русского языка в нерусской школе» [4]; диссертацию А.М. Никонова «История народного образования Дагестана», которая, к сожалению, исчезла после его ареста по обвинению в троцкизме.
Несмотря на мероприятия, проводимые руководством республики и самоотверженный труд русских учителей и их дагестанских коллег, множество проблем национальной школы оставалось нерешенным. Не хватало помещений, оборудования, учебно-наглядных и методических пособий, учебной литературы. Хуже всего учебниками и программами были обеспечены начальные школы и младшие классы средних школ, особенно первые классы аварских и кумыкских школ. В них не было даже букварей и учащиеся знакомились с основами грамоты исключительно при помощи классной доски, на которой они учились написанию букв и чтению. В 3–4 классах нерусских школ учащиеся не имели хрестоматий по литературе и учебников по истории на родном языке [1].
В 5–10 классах положение с учебной литературой также было неудовлетворительным. Даже средние школы, находившиеся в райцентрах, не имели учебников по целому ряду дисциплин. Так, например, в Сулейман-Стальской средней школе в течение 1937–1938 учебного года не было учебников по истории, экономической географии, естествознанию, физике, химии. Такая же ситуация наблюдалась и в Рутульской, Левашинской и других школах. Плохо дело обстояло и с учебниками по русскому языку в нерусских начальных школах и младших классах нерусских НСШ. В них не было даже тех учебников, которые были составлены еще в 1934 г. Алкадарским и Венедиктовым [4].
Трудности с учебной литературой были связаны также со специфической причиной республики – многоязычием. В Дагестане проживали 32 большие и малые коренные народности, население республики говорило более чем на 80 языках. К моменту введения всеобуча 18 народов не имели родной письменности и должны были прибегать к языку родственной крупной народности. Например, 12 народов андо-дидойской группы пользовались аварским языком, являющимся для них языком межнационального общения; кайтаги и кубачинцы – даргинским языком; арчинцы – лакским; агулы, рутулы и цахуры – пользовались лезгинским или тюркским языком [6].
Единственным выходом из этой ситуации мог стать язык-посредник, который стал бы языком межнационального общения. С 1928 г. обучение в школах было переведено на латинизированный алфавит. Учитывая этническое и языковое многообразие Дагестана, было принято решение для начала создать алфавиты на основе латинской графики для основных языков. Позже, в 1932 г., на латинизированный алфавит перешли табасаранцы, а в 1934 г. – цахуры.
В создании литературных национальных языков и их письменности большую роль сыграли русские ученые-языковеды, такие как Н.Ф. Яковлев, А.Н. Генко, Е.А. Бокарев, Л.И. Жирков. Латинский алфавит использовался в республике 10 лет. Со временем дагестанские алфавиты на его основе перестали отвечать потребностям общеобразовательного и культурного роста народов Дагестана. Овладение грамотой для дагестанского ребенка оказалось затруднено необходимостью изучать два разных алфавита – латинский и русский. После долгих обсуждений, горячих дискуссий и в правительственных кругах, и на страницах печати в Дагестане в 1938 г. начался перевод национальных языков на русский алфавит [6].
Помимо материально-бытовых трудностей, с которыми сталкивались все, русским учителям приходилось преодолевать еще и социально-психологический барьер. Они попадали в абсолютно незнакомую для них полиэтничную многоязыковую среду со своей особенной культурой и мировоззрением. Многие не выдерживали бытовой неустроенности и чувства социального дискомфорта и уезжали обратно. Но те, кто оставался, были до конца преданы своему делу и отдавали дагестанскому народу все свои знания и любовь.
Для того чтобы стать ближе к людям, среди которых живешь, необходимо впитать их культуру, узнать их язык. Язык – это самое главное, поскольку без него нет общения. Процесс обучения невозможен без понимания детьми языка, на котором говорит учитель. Перед учителем же вставала двойная проблема: чтобы учить детей русскому языку и на русском языке, необходимо было знать их национальный язык. Надо отдать должное педагогам, которые блестяще справлялись с этой задачей. Попадая в полиэтничную среду Дагестана, они за максимально короткие сроки овладевали языком того народа, среди которого жили и работали. Например, Татьяна Николаевна Тарарина, заслуженный учитель школ Дагестана, в 1928 г. была направлена в аул Гочоб Чародинского района. Она за два месяца выучила аварский язык, поскольку тогда в селе было всего 4 человека, умевших говорить по-русски. Особенно гочобцев поразило то, что эта русская учительница не просто выучила их язык, а знала все тонкости местного говора. Несмотря на тяжелые материально-бытовые условия, Татьяна Николаевна проработала в Гочобе почти 10 лет, после чего была переведена в Буйнакск в школу № 1, где работала до пенсии еще 33 г. [2].
Овладение национальным языком для учителей не являлось конечной целью. Им необходимо было еще научить и детей, абсолютно не знающих русского языка, грамотно писать и читать. Особенно трудно это было сделать в начальных классах, так как там преподавание велось на национальном языке, а русский изучался лишь как предмет. Кроме того, принятый в русской школе темп изложения материала в национальной школе был неприемлем, потому что у детей, не владевших русским языком и сам процесс понимания, осмысления, восприятия русской речи был другим. Это требовало более медленного темпа сообщения материала в процессе беседы, рассказа учителя. При ответе же ученика нужно было проявлять исключительную тактичность и давать ему больше времени на обдумывание ответа. Понимание этих тонкостей и особенностей преподавания являлось прямой обязанностью учителя.
Прекрасно осознавала это Алисултанова Анна Дмитриевна, долгие годы проработавшая в школе в Маджалисе. Справиться с учебными проблемами ей удалось потому, что она на уроках русского языка разумно прибегала к помощи родного, который, разумеется, ей пришлось выучить. Такой прием был необходим, так как нерусский ученик, прежде чем ответить на вопрос, сформулировать и выразить по-русски свою мысль, сначала составляет ответ на родном языке, а потом переводит его на русский. Чтобы облегчить этот процесс для своих учеников, Анна Дмитриевна первой в маджалисской школе стала использовать «прием послогового орфографического проговаривания перед записью, а затем прием комментированного письма (чтения), который развивает память и творческую мысль, способствует выработке навыков письма и чтения» [5]. За свою добросовестную работу Анна Дмитриевна была награждена медалью «За трудовую доблесть» и удостоена званий «Заслуженный учитель школ Дагестана» и «Отличник народного просвещения».
Интересен в этом отношении и опыт Серафимы Васильевны Максименко, проработавшей в Дагестане 25 лет. Сразу же по приезду в 1927 г. она была отправлена в Гуниб, где проходила конференция учителей. Позднее она вспоминала об этом: «Все мне было непонятным. Конференция шла на аварском языке. Передо мною остро стоял вопрос, как же я буду работать? Дети не знали русского языка, я не знала аварского. Программ и учебников не было». Выход из этой ситуации Серафима Васильевна нашла довольно оригинальный. Она вспомнила годы своей учебы в женской гимназии и метод преподавания французского языка в русских школах. Именно этот метод, только теперь относительно русского и аварского языков, С.В. Максименко и применила в национальной школе. Ее находчивость дала свои результаты. Уже в 1939 г. за преподавание русского языка в дагестанской школе Серафима Васильевна получила Орден Трудового Красного знамени, а в 1946 г. – медаль «За доблестный труд» [5].
Преодолевая все эти трудности и опираясь на помощь местного населения и его стремление к просвещению, русские учителя внесли неоценимый вклад в становление дагестанской школы. Деятельность учителей не ограничивалась только лишь учебно-воспитательной работой. Их опыт и знания зачастую применялись в различных сферах народного хозяйства республики, несмотря на то, что это наносило определенный вред самой школе. Совместно с представителями национальной интеллигенции, многие русские учителя принимали активное участие в организации и работе различных культурно-просветительных учреждений и научных обществ. Они вели плодотворную научно-краеведческую работу, занимаясь изучением истории, географии, этнографии края. Собранные в результате этого материалы, а также знания, накопленные в ходе педагогической деятельности, ложились в основу разнообразных грамматик, словарей, азбук, учебников, научных трудов, которые не потеряли своего значения и в наши дни.