Экономическая система России, находясь на стадии перехода от одной социально-экономической системы хозяйствования к другой, начинает формировать новые виды собственности. Важнейшее значение приобретает специфика и закономерности процесса развития акционерной собственности.
Распад Советского Союза и начало рыночных реформ поставили российскую экономику в тяжелое положение. Хотя, как известно, очень тяжело реформировать экономику, которой по сути, уже или еще, не существовало. «К началу реформ и само российское общество, и все его институты были архаичными и полуразложившимися» [1]. Чтобы выжить в новых условиях, буквально всем предприятиям приходится проводить разнообразные структурные преобразования. Их цель – превратить предприятия, которые прежде зависели от решений государственных чиновников, в независимые компании, ориентированные на нужды потребителей и способные выдержать давление конкурирующего импорта потребительских и инвестиционных товаров. «Процесс приватизации, суть которого – переход государственных предприятий в собственность отдельных индивидуумов или частных компаний, резко меняет отношения собственности» [2], а, следовательно, и самого собственника.
Обобщение накопленного за годы экономических реформ опыта поможет, на наш взгляд, понять суть происходящих процессов в развитии российской корпоративной среды и акционерной собственности.
Создаваемые в ходе приватизации на базе крупных государственных предприятий акционерные общества уже можно было, с определенной долей условности, относить к корпорациям, хотя неразработанность акционерного права, недооцененность корпоративного имущества, а также неподготовленность персонала предприятий сводили корпоративное управление к традиционным методам, которые в исполнении непрофессиональных менеджеров приводили к дальнейшему развалу и банкротству предприятий. Все это накладывалось на паралич центральной власти и развал государственной собственности, которые обуславливали низкую прозрачность хозяйственных и правовых операций в рамках национальной экономики.
В результате приватизации и других операции с собственностью, т.е. превращения общественной (не только государственной) собственности в частную, промышленное производство в России за 1990–1998 гг. сократилось вдвое» [3]. Все это явилось следствием субъективных юридических актов относительно собственности на средства производства, которым предшествовали юридические изменения.
«В применявшейся у нас модели приватизации имелся целый ряд элементов, способствовавших формированию на крупных и средних предприятиях нерациональной системы корпоративного управления. Недостатки акционерного законодательства, не обеспечивавшего должной защиты прав мелких собственников капитала, приводили и приводят к тому, что задачей стратегических инвесторов становился не рост прибыли и увеличение чистой стоимости фирмы, а скачивание общего капитала в собственный карман. Сохранявшаяся в результате ваучерной приватизации высокая распыленность акций приводила к тому, что этим увлекательным делом можно было заниматься, располагая очень небольшой долей всего капитала. Ситуация усугублялась тем, что в ходе приватизации полностью игнорировалась проблема управления остающимся в собственности государства капиталом. При весьма значительной доле последнего на многих предприятиях у менеджмента или отдельных акционеров оказывались развязанными руки для подчинения деятельности предприятия собственным целям [4].
«Приватизация в России 1990-х гг. явилась процессом возрождения не существовавшей в течение длительного времени акционерной собственности. Формально возродив этот вид собственности, приватизация стала процессом разрушения, как самого института собственности, так и объектов, которые вновь становилась акционерной собственностью. Причина состояла в неверно выбранном алгоритме реформ в России и крайне неэффективной модели самой приватизации» [5]. Все это привело еще к большему обесценению собственности «… иначе трудно было создать владельца-распорядителя бывшей государственной собственностью. Воспроизводимый в экономике культ обогащения и обособления, одновременно с устранением государственного сектора и отсутствием обоснованной и продуманной правительственной политики фактически коренным образом перерождало назначение приватизации – ее цель, функции как системно-институционального мероприятия и важного инструмента политики транзитивного управления. По существу политика приватизации в России в это время стала политикой разрушения собственности. … статистические службы отмечают сокращение национального богатства России за период 1990-х гг. почти в два раза. Безусловно, такая динамика не может быть исключительно эволюционной, то есть результатом генетических факторов, заложенных в природе экономической системы, а является телеологической, иначе управляемой, то есть выступает результатом экономической политики трансформации» [6]. Таким образом, происходящие в России реформы столкнулись со следующими, как минимум, двумя преградами: во-первых, это давление прошлого, в смысле неверных историко-правовых оценок того, что было со страной и наблюдается в настоящем, и, во-вторых, это отсутствие понимания траектории, по которой необходимо развивать экономику.
Однако, именно специфическая российская модель приватизации («самой грандиозной распродажи государственной собственности в 20 веке») образца 1992–1994 годов, несмотря на множество непроработанных вопросов, заложила основные характеристики стартовой структуры акционерной собственности и управления в России, а также наметила главные направления их развития: 3/5 российских открытых акционерных обществ появились в результате приватизации, именно они производят 4/5 всей промышленной продукции.
Это в свою очередь во многом предопределило характер и особенности развития российского рынка корпоративных ценных бумаг.
При этом, в связи с закреплением за государством больших пакетов акций в так называемых стратегических предприятиях, в силу размеров этих предприятий, (ситуация типичная и для других стран, например, Венгрии, Чехии, Польши и др.), структура акционерной собственности и, соответственно, последующая траектория развития корпоративного управления резко отличались на предприятиях нефтяной, газовой промышленности, электроэнергетики и телекоммуникаций, где доля государства обычно была 38–51 %, а доля инсайдеров – 20–30 %, по сравнению с большинством предприятий легкой, пищевой промышленности, в производстве стройматериалов, где доля государства вообще отсутствовала или была равна 10–15 %, доля же инсайдеров была преобладающей [7]. В среднем, на приватизированных предприятиях доля инсайдеров в 1994 году составляла – 60–65 %, доля акций внешних акционеров – 18–22 %, доля государства – до 17%.
В целом, существенное преобладание инсайдеров на первом этапе постприватизационного развития является важнейшей чертой акционерной собственности в России. Очевидно, что это преобладание собственности инсайдеров, то есть контроль предприятий внутренними акционерами, связано с тем, что сама приватизация была возможна только под контролем самих инсайдеров. При этом весьма настойчиво проявляется известная из теории промышленной организации проблема взаимоотношений «принципал-агент»: поскольку собственники обычно не могут стать еще и менеджерами, возникает вопрос, выразит ли агент-представитель (назначенный менеджер) достаточно полно интерес собственника в максимизации прибыли? «… на первом этапе происходила замена случайных акционеров на настоящих. Настоящие акционеры – это те, кто становится акционером осознанно, отдает себе отчет в том, зачем ему нужно участие в акционерном обществе. Наряду с лицами, которые приобретают контроль над акционерным обществом разными нецивилизованными способами, на этом этапе появляются и иные, желающие заплатить за то, чтобы стать акционерами или приобрести контроль. Это свидетельствует об их способности оценить необходимость такого участия, а также величину предполагаемого дохода от него. Настоящего акционера не следует смешивать с эффективным собственником – идеальным образом акционера в отечественной научной литературе. Мы не признаем настоящих акционеров эффективными собственниками, если они не готовы или не способны осуществлять эффективное управление акционерным обществом для получения дохода от его деятельности.
Действительно, участие в акционерном обществе приобретается в разных целях, которые могут быть далеки от той, которая позволяет признать акционеров эффективными собственниками. Между тем только среди настоящих акционеров и встречаются эффективные собственники». [8]
Развитие акционерной и любой другой собственности имеет для современной России весьма большое значение с точки зрения понимания создаваемого рынка, который есть «…прежде всего, чётко установленные права собственности, а не взаимодействие стихийных сил, не анархия. Анархия – это конфликт из-за размытых или неустановленных вовсе прав собственности. Основное поле конфликтов – те ресурсы, права собственности, на которые размыты, особенно те ресурсы, которые переходят из разряда неограниченных в разряд ограниченных. Без четкого первоначального распределения прав собственности не должно быть никаких сделок» [9].
Очевидно, организуя и проводя масштабную и слабо обоснованную в научном плане приватизацию и в целом разгосударствление собственности в современной экономике России, следовало хотя бы учесть требования содержательных аспектов развития и функционирования акционерной собственности. Но сегодня важно исследовать не столько результаты приватизации (они более чем очевидны), а причины столь негативных её последствий. При этом одни аналитики связывают причины неудачной приватизации с отсутствием адекватных институциональных условий, забывая, что именно сам процесс приватизации представляет собой коренную ломку норм и правил экономических взаимодействий, требуя массированного импорта недостающих институтов. Другие исследователи дают более обстоятельную картину ошибок, просчётов и прямых упущений авторов приватизации государственной собственности, называя при этом следующие: преобладание политических критериев над экономическими; отход от курса на формирование многообразия форм собственности и отдание приоритета частной собственности; массированный и скоростной способ осуществления; принудительный и однообразный характер; отрыв организационно-правовых форм от действительной социально-экономической мозаики российского общества и непосредственного процесса производства и др. При этом справедливо утверждается, что «...процесс приватизации пока ещё не вышел за рамки «формального» – политического и организационно-правового преобразования собственности. Результаты же «реального» – экономического и социального преобразования – далеко не оптимистичные» [10].
Нерезультативность и неэффективность реформирования отечественной экономики, в том числе и процесса разгосударствления собственности, и существование акционерных предприятий обуславливается, главным образом, несогласованностью целей, заложенных в программы социально-экономического развития страны и способов их реализации. Суженное воспроизводство стало основной причиной экономического кризиса в российской экономике.
Причины неудачной трансформации и реализации акционерной собственности в России обусловлены недооценкой и неадекватным пониманием органами государственной власти собственно её глубинного содержания, адекватное ее внутренней сущности. Содержание акционерной собственности характеризуется, прежде всего, экономической природой элементов, образующих данную форму, взаимодействием элементов, а также выявлением вектора развития собственно акционерной формы собственности, определяющей направление экономических процессов.
Развитие акционерной собственности в современной отечественной экономике должно учитывать как минимум три объективных обстоятельства:
а) прежде всего, требования развивающейся постиндустриальной социально-экономической системы и нарождающегося информационного общества (стратегия преобразований);
б) практические задачи создания в России социально ориентированной рыночной экономики (ближайшая тактика преобразований);
в) реальный опыт развития и функционирования акционерной собственности в наиболее развитых странах при анализе возможностей его использования в современной отечественной экономике.
Считаем, что именно это и есть главное в логике исследования онтологии развития акционерной собственности в отечественной экономике.