По данным социологических исследований (ВЦИОМ, Л. Гудков, 2008), наблюдается нарастание этнофобий в молодежной среде.
Как показывают исследования современных этнопсихологов и педагогов, молодежь оказывается особенно чувствительной к изменениям в национальном самосознании. Молодежная агрессивность в отношении «этнически неполноценных» иностранцев наблюдается во многих странах Западной и Восточной Европы и в России (Крэйхи, 2003).
Межэтническая напряженность – многоуровневый феномен, в совокупности отражающий психологическое и социальное состояние этнических групп. В данном контексте рядом авторов (Левкович В.П., Панкова Н.Г. и др.) рассматривается явление этноцентризма, оказывающего негативное воздействие на межэтнические контакты [2, с. 35–42]. Одним из необходимых элементов этноцентризма в отечественной и зарубежной научной литературе выделяется негативный этнический гетеростереотип, способствующий формированию соответствующих этнических предрассудков (Сикевич З.В., Стефаненко Т.Г.) [5, 6].
Этнические предрассудки преимущественно выражают негативную оценку представителей иных национальностей, как и предубеждения, создающие установки, препятствующие адекватному восприятию информации о другой этнической общности. Они могут проявляться на осознанном и неосознанном уровнях и становятся основой различных форм межэтнической антипатии. Иногда антипатия переходит в открытую форму вражды (презрение, неприятие, нетерпимость) ко всему инонациональному. Такого рода поведение до сих пор имеет место в действиях некоторых молодежных группировок («скинхеды» и др.).
В последние годы многие авторы детально изучают социальную и этническую идентичность личности (М. Баррет, И.В. Кряж, В.Н. Павленко, Н.М. Лебедева, Н.Г. Скворцов, В.А. Ядов и др.) [9], этническое самосознание и его составляющие (Л.М. Дробижева, И.С. Кон, Л.Г. Почебут, З.В. Сикевич, В.Ю. Хотинец, Г.Г. Шпет и др.) [7], межэтнические отношения в различных условиях социума (В.С. Агеев, В.В. Кочетков, Э.А. Паин, Ю.П. Платонов, А.П. Садохин, Н.И. Семечкин и др.) [6].
Исследования В.П. Левкович и Л.Д. Кузмицкайте показали, что при преобладании высокого и среднего уровней авторитета родителей, а также при авторитарном типе отношения подростки объясняли свое отношение к иноэтническим группам с большой опорой на мнение родителей, в то время как при демократическом типе отношения родителей в сочетании с высоким уровнем их авторитета – собственным мнением об этих группах [2].
Таким образом, весь период развития личности в детские годы и подростковый период протекает через постепенную инкультурацию в микросоциуме (в т.ч. семье), становление определенной этнической идентичности в данном «слое» культуры. Мы считаем, что данный процесс осуществляется как этнокультурная социализация личности и результатом его является достижение собственного этнического самосознания растущего человека. Семья становится важнейшим центром «вхождения» в культуру и этнос, во многом определяет социальное поведение молодежи. Поэтому возрастает значение широкого и всестороннего взаимодействия семьи с учреждениями образования и всеми институтами государства в современных условиях развития детей и подростков.
В то же время в исследованиях последних лет недостаточно проанализированы социально-психологические составляющие этнической нетерпимости у современных подростков, роль этнических установок и экспектаций в ее становлении в подростковом возрасте.
Отдельные исследователи лишь косвенно затрагивают в этой связи концепцию формирования идентичности по Э. Эриксону (Erikson, 1968), рассматривавшего процесс самоопределения личности именно в данный возрастной период [8]. Наибольший интерес, по нашему мнению, представляет подход Джеймса Марсиа (Marcia, 1980), который на основании эпигенетической карты Эриксона выделил четыре основных состояния становления идентичности в подростковом возрасте и ранней юности:
1) предрешенность, определяемую прямым влиянием родителей и других близких взрослых;
2) стадию диффузии, когда человек «избегает» признать определенную идентичность;
3) мораторий – самостоятельное «построение» собственной идентичности;
4) достижение идентичности – достижение собственной самотождественности.
Первые два состояния чаще наблюдаются при авторитарном отношении родителей к подростку или при гиперопеке, третий и четвертый тип – чаще при демократическом стиле воспитания в семье [10].
Возможно соотнести проявления этнического негативизма у подростков и их статуса идентичности по Д. Марсиа. Отдельные исследования по влиянию данного статуса на социально-психологические проявления подросткового возраста (тревожность, девиантность, эмансипация и др.) в кросс-культурном контексте проведены в США и Западной Европе (Бомринд, 1991, и др.) [10].
Мы предполагаем, что этническая нетерпимость наиболее выражена у подростков со статусом диффузии и моратория (по Д. Марсиа) и связана со снижением устойчивости личности, нарастанием чувства этнической униженности и социокультурной дистанции как механизма защиты своей этнокультурной идентичности.
Концептуальное понимание причин агрессии по отношению к «чужакам» предлагаются в работах Штруха и Шварца (1989), которые считают, что наиболее важным мотивом для подобного поведения является воображаемый конфликт интересов с постепенной дегуманизацией членов чужой группы [7].
Предположительно этническая нетерпимость более выражена у подростков со статусом диффузии и моратория. У первых это связано с повышенной склонностью к девиантности (исследования Бомринд, 1991) и высокой агрессивностью в отстаивании интересов своей референтной группы, в том числе этнической. У вторых (со статусом моратория) – результат их высокой тревожности, повышенной потребности самоутверждения в социуме, поиска своей идентичности, противоречивым восприятием событий и ситуаций общения с подростками из других этнических общностей. Все это вызывает потребность в более жестком разграничении полюсов «свои-чужие» и на сознательном, и на подсознательном уровнях, реализуемых в поведенческих действиях «нетерпимого» характера по отношению к «инородцам».
Данное предположение требует экспериментальных доказательств, что предусматривает анализ существующих методов изучения этнической нетерпимости в различных модификациях (шкала Богардуса, методики З.В. Сикевич, Л.Г. Почебут, В.Н. Павленко-И.В. Кряж, тест Кцоевой и др.), в том числе проективных техник и опросников, а также конструирования и обоснования авторских методик исследования степени выраженности этнической нетерпимости [4, 5].
Существует также тенденция изменения по возрасту специфики этнических представлений у подростков. По результатам анализа (В.Н. Павленко, И.В. Кряж, М. Барретт) можно установить такую закономерность, как повышение с возрастом когнитивной сложности этнонациональных представлений, формирование оппозиции «мы – они» на основе действующей базовой оппозиции «свой – чужой» (в 11–12 лет) и выработка к пятнадцати годам новой оппозиции «цивилизованный – отсталый» [3].
Повышенная этническая нетерпимость современной российской молодежи остается серьезной социальной проблемой, однако научное осмысление данного явления еще не завершено.
Анализ научной литературы показывает, что в современной отечественной этнопсихологии существует очень мало работ (в основном проф. В.Ю. Хотинец), изучающих различия характера межэтнических отношений у младших и старших подростков Уральского региона, особенно проживающих в условиях пролетаризированных окраин крупных промышленных центров [1]. Такие исследования в основном проводят социологи и психологи центральных регионов страны. А без изучения динамики и особенностей становления этнической толерантности у подростков невозможно педагогически грамотно проводить этнокультурное образование в их среде.
Предварительное анкетирование по опроснику З.В. Сикевич, проведенное на Среднем Урале в школах города Нижний Тагил в 2015 году, показало некоторые различия в отношении к представителям других национальностей подростков 12–13 лет (160 человек) и старшеклассников 15–16 лет (172 человека). Предпочитают, чтобы в своем городе жили люди только своей национальности 62,5 % учащихся среднего и 53 % старшего школьного возраста. В то же время считают, что лучше создавать семью с представителями своей национальности более половины первой и второй выборки опрошенных.
Мы предполагаем также, что показатели этноцентризма и этноэгоизма возрастают от младшего к старшему подростковому возрасту при одновременном снижении степени толерантности у старшеклассников.
С целью изучения данных характеристик в прошлые годы мы провели исследование показателей характера межэтнических отношений на тип этнической идентичности, выраженность этнических установок, способность к эмпатии у младших и старших подростков.
Рис. 1. Сравнительная гистограмма типов этнической идентичности у младших и старших подростков
Рис. 2. Сравнительная гистограмма направленности этнических установок младших и старших подростков (по З.В. Сикевич)
Исследование проводилось на выборке подростков – учащихся 5-х и 10-х классов МОУ СОШ № 1 им. Н.К. Крупской г. Нижнего Тагила.
Одну из выборок (младшие подростки) составляли 56 учащихся 5-х классов (возрастная категория 11–12 лет), из которых было 29 девочек и 27 мальчиков. Другую выборку испытуемых составляли старшие подростки – 52 учащихся 10-х классов (возрастная категория 15–16 лет) этой же общеобразовательной средней школы, из которых было 28 девушек и 24 юноши. Обе выборки относительно уравновешены по этническому составу.
Первоначально мы провели исследование по опроснику Г.У. Солдатовой «Типы этнической идентичности» [4, с. 140].
Для более наглядного представления результатов диагностики по данному тесту ниже приводим рис. 1, где показатели даются в сравнительном аспекте между группами младших и старших подростков.
Анализ полученных результатов показывает, что более чем в 2 раза у младших подростков выражена доля представителей, проявляющих этническую индифферентность, также выше количество испытуемых – пятиклассников с выраженной позитивной этнической идентичностью по сравнению с выборкой старших подростков. В то же время у старшеклассников преобладает выраженность таких типов этнической идентичности, как этноэгоизм, этноизоляционизм и этнофанатизм. Данных проявлений этнической идентичности у младших подростков вообще не наблюдается.
После обработки имеющихся данных в среде Excel получили следующее значение хи-квадрат – 16,95. Анализ расчетных данных позволяет сделать следующий вывод: в связи с тем, что значение хи-квадрат эмпирического (16,95) больше значения хи-квадрат критического (15,1 при p = 0,01), то принимается гипотеза Н1 (имеются статистические различия между выборками), т.е. распределения предпочтений, выявленные по шести типам этнической идентичности различаются между собой на уровне значимости α ≤ 0,01. Следовательно, различия между младшими подростками (5-е классы – 56 человек) и старшими подростками (10-е классы – 52 человека) по показателю типа этнической идентичности статистически значимы на уровне α ≤ 0,01 при пяти степенях свободы анализируемых данных.
Одновременно на вышеуказанных выборках мы провели исследование выраженности этнических установок по тесту З.В. Сикевич [5]. Тест проводился фронтальным способом по подгруппам учащихся.
Результаты представлены на предложенной ниже гистограмме (рис. 2).
Высокая степень этнического эгоцентризма проявляется у более половины старшеклассников, тогда как данный показатель наблюдается лишь у трети младших подростков.
Противоречивое этническое сознание более характерно для пятиклассников и проявляется у небольшой части (9,5 %) старших подростков. Высокую степень этнической толерантности обнаруживают почти половина младших подростков, а у старшеклассников данный показатель характерен для 36,5 % их выборки. Таким образом, для младших подростков более характерно проявление этнической толерантности, чем для старших подростков.
В заключительной части нашего практического исследования мы применили опросник для диагностики способности к эмпатии А. Мехрабиана, Н. Эпштейна (1972) на выборке старшеклассников для изучения возможных механизмов их высокой этноцентричности. Важно было установить, зависит ли уровень этноцентризма от уровня способности к эмпатии, в том числе в зависимости от пола испытуемых.
В результате данного исследования было установлено, что 26,9 % старшеклассников проявляют высокий уровень эмпатии, 38,5 % – средний уровень и 34,6 % – низкий уровень. Очень низкий уровень эмпатии у старших подростков 10-х классов не обнаружен. Распределение по уровню эмпатических тенденций в группах юношей (24 человека) и девушек (28 человек) в соответствии с использованной методикой наглядно отражено на гистограмме, предложенной ниже.
Рис. 3. Сравнительная гистограмма уровня эмпатических тенденций среди юношей и девушек 10-х классов
Как видно, высокий уровень эмпатии (39,3 %) преобладает в группе девушек, тогда как низкий уровень эмпатических тенденций значительно более выражен в группе юношей (45,8 %). Результаты предыдущего исследования по методике З.В. Сикевич также показали, что от общего числа подростков 10-х классов с высокой степенью этноцентризма 60,7 % составляют юноши и только 39,3 % – девушки. Возникает предположение, что существует взаимосвязь между показателями степени выраженности этноцентризма и уровнем эмпатических тенденций, но это требовало статистического подтверждения или опровержения. Поэтому мы предприняли попытку установить, существует ли корреляционная связь (по коэффициенту ранговой корреляции Спирмена) между показателем степени этноцентризма и уровня эмпатических тенденций в группах юношей и девушек.
После обработки имеющихся данных в среде Excel получили следующее значение коэффициента корреляции (rs) Спирмена равное – 0,692, что говорит об обратной корреляции. При n = 52 минимальное критическое значение корреляции Спирмена равно 0,231 для p = 0,05 и 0,322 для p = 0,01. Следовательно, вычисленный коэффициент статистически значим с доверительной вероятностью p < 0,05. Таким образом, выявлена обратная корреляция между показателем этноцентризма и эмпатических тенденций старшеклассников: чем выше показатель эмпатии, тем ниже показатель этноцентризма. Выявленная зависимость статистически достоверна.
Результаты работы показывают, что необходимы дальнейшие экспериментальные исследования данной проблемы на более широкой выборке испытуемых подросткового возраста, в том числе учащихся техникумов, колледжей, работающей молодежи.