Большинство отечественных источников, отражающих процессы становления и развития военной школы и системы военно-профессиональной подготовки офицеров за рубежом, носит преимущественно тенденциозно-критический и идеологический характер. В этих работах содержится большое количество неточностей исторического плана. Следует понимать, что многие аспекты воинского обучения и воспитания, устоявшиеся в иностранных армиях, активно заимствовались, а иногда и попросту копировались друг у друга. Поэтому анализ становления военного образования, организации и совершенствования военно-педагогического процесса в вооруженных силах различных стран, касающийся критического осмысления накопленного опыта, становится актуальной задачей отечественного военного образования.
Образование дворянской молодежи Средневековья заключалось в получении звания пажа или оруженосца в свите рыцаря. В компетенцию наставника входило обучение верховой езде, всем видам фехтования с постоянными физическими упражнениями. Физическое воспитание являлось основой данной образовательной системы. Знаний, получаемых в «Рыцарской академии» того времени, было вполне достаточно, чтобы отличаться личной силой, ловкостью и отвагою на ристалищах и в битвах. «Рыцарские академии» впервые возникли в Неаполе и затем распространились во Франции, Англии и во всех Европейских государствах. Появление огнестрельного оружия и артиллерии как самостоятельного рода войск привело к изменениям в военном искусстве. Преобразования затронули тактику действий, состав войск. Повысились требования к уровню профессиональных и военно-инженерных знаний в военном деле.
В начале XVII века в Европе офицер являлся первым воинским начальником в отряде наёмников, назначенным по происхождению или выбранным по личным качествам. В наёмных отрядах образование офицера, как правило, состояло из личного опыта, приобретённого в сражениях. Поэтому основной формой обучения будущего офицера стало перенятие опыта более опытных ветеранов, что давало возможность со временем стать вождем и передовым бойцом во главе роты наемников. Таким образом, качество подготовки офицерского состава не соответствовало требованиям военного дела того времени.
Переход в XVII–XVIII веках к регулярным войскам и постепенному отказу от наёмных и вербованных кадров привело к необходимости комплектования войск офицерами на постоянной основе. Молодым дворянам при поступлении на службу для военной карьеры и назначения на офицерскую должность требовалось уже гораздо больше знаний и умений. Поэтому система военного образования начиная с XVII века интенсивно развивалась во всех государствах Европы.
В 1616 году в Германии в городе Зиген (земля Северный Рейн-Вестфалия) в сохранившемся и поныне здании старого арсенала на улице Бургштрассе графом Иоганном VII Нассауским (1561–1623 гг.) была основана первая «Рыцарская военная школа», в которой преподавалось военное искусство и верховая езда. Через год после этого ландграф Мориц Гессенский (Мориц фон Гессен-Кассель) (1572–1632 гг.) создал в Касселе военный колледж, носящий его имя, а в 1624 году генералиссимус Альбрехт Венцель Эусебиус фон Валленштейн (1578–1634 гг.) попытался основать в Йичине (Чехия) университет с военным уклоном [1].
Зарубежные источники свидетельствуют о том, что изначально в военных школах предполагалось обучать молодых дворян придворным манерам, иностранным языкам и фехтованию, давать политическое образование, основанное на знании истории, а также знакомить с теорией и практикой искусства ведения войны. После военной реформы графа Морица Оранского (1567–1625), чтобы избежать выдвижения людей, сильных политической протекцией, но мало опытных в военном деле, от офицеров стали требовать знаний латыни, истории и искусства древних, математику, геометрию и технику, чтобы они могли руководить атакой и обороной крепостей. М. Оранский ввел выслужной ценз: отбыть три года в должности, чтобы получить право производства и назначения на очередную вышестоящую должность. Так было положено начало чинопроизводству офицеров в Европе [1].
В связи с этим, характер корпуса офицеров в европейских армиях начал изменяться: постепенно из него стали исчезать авантюристы, уступая место действительно мотивированным и знающим личностям. Представители образованных и господствующих классов перестали презирать военную службу и начали пополнять ряды командного состава. Изменялось внутреннее мировоззрение офицеров, как лиц, обладающих «des sentiments» – осознанием своей принадлежности к господствующему в государстве классу.
На фоне европейских государств того времени армия Пруссии и её система военного образования были результатом целенаправленной деятельности человеческого интеллекта, и поэтому данный опыт особенно ценен для нас. Оноре де Мирабо (1749–1791) писал, что «национальной профессией Пруссии является война». Прусский барон фон-Шрубер отмечал: «Пруссия – это не государство, у которого есть армия, а армия, у которой есть государство» [3].
Такая репутация сложилась в связи с объединением Бранденбургского маркграфства и Прусского герцогства в 1618 году, создавшего значительное по территории и населению государство, участвуя в войне между Швецией и Польшей то на одной, то на другой стороне. Становление государственности сопровождалось формированием регулярной армии. Начиная с 1651 года с образования Тайного государственного совета при короле Пруссии, армия полностью стала подчинятся главе государства. Все акты военного законодательства утверждались королем.
Утратил свою независимость и офицерский корпус (в прошлом наемный в наемной армии). Теперь он являлся самым послушным орудием короля, ибо король получил единоличное право утверждения кого-либо в офицерском звании, а постоянная армия стала неотъемлемой частью государства и неотъемлемым элементом государственного строительства [4].
Благодаря усилиям Великого курфюрста Фридриха-Вильгельма Бранденбургского (1620–1688 гг.) в 1653 году сначала в Кольберге (нынешний польский Колобжег), а затем в Магдебурге и Берлине были основаны кадетские академии, в которых изучались не только обычные учебные предметы, но и элементы математики и фортификации.
Математика считалась связующим звеном между наукой и военным искусством. Более того, само военное искусство рассматривалось как область математического знания, точнее, его практическое применение. В связи с этим полагалось, что при выполнении маневров во время сражений необходимо следовать формам геометрических фигур и что можно предсказывать падение крепостей при помощи арифметических вычислений. Как следствие ведущим предметом в военных школах Пруссии стала математика, а точнее, тригонометрия. Первый учебник по тригонометрии для военных учебных заведений Пруссии был издан в 1702 году (в Великобритании тригонометрию будущим офицерам начали преподавать только через 82 года).
В начале XVIII века система военного образования и профессиональный уровень прусских офицеров формировался на взглядах отцов прусской муштры – короля Фридриха Вильгельма I (1688–1740 гг.) и необразованного фельдмаршала принца Леопольда I Ангальт-Дессауского (1676–1747 гг.), презиравших всех ученых. Принципом их воинской деятельности стал девиз: «Все, что выходит за уровень познаний хорошего унтер-офицера, – бесполезная зубрежка» [4].
Боевым лозунгом армейской подготовки стало подтянуть полки, усвоившие за долгий ряд походов навыки, не отвечавшие требованиям показного парада. Прусский король полагал, что «однообразие – высшая красота военного» и что «рота, которая может хорошо пройти церемониальным маршем, пойдет хорошо и на неприятеля» [2].
Как положительный результат деятельности тандема двух полководцев можно отметить их деятельность по систематизировании тактики того времени и выводов, что даже в мирной обстановке войскам необходимы изнурительные ежедневные тренировки.
В 1716 году в свите Прусского короля появилась новая военная должность – генерал-адъютант, который ведал подготовкой офицерского корпуса. В этот период было окончательно утверждено комплектование прусской армии на регулярной основе. К 1730 году в Берлине сосредоточены кадетские академии из Кольберга и Магдебурга, которые составили Берлинский кадетский корпус из 236 кадетов, разделенных на четыре роты. Кроме того, малолетние кандидаты подготавливались к поступлению в корпус в Потсдамском Сиротском институте. Воспитанниками этих корпусов пополнялись офицерские вакансии в прусской армии.
Положительную динамику развития военное образование Пруссии получило при Фридрихе II Великом (1712–1786 гг.). Резко критикуя нежелание старших офицеров постигать книжную премудрость, он отмечал: «Если опыт – это единственное, что нужно хорошему генералу, то самыми лучшими военачальниками были бы мулы принца Евгения Савойского» [1].
Имея особый взгляд на качества офицеров и генералов, Фридрих II в 1736 году основал академию, где дворяне должны были обучаться военному делу и дипломатии. Он писал: «Чтобы офицеры могли понимать свою задачу и выработали способность к самостоятельному суждению, я старался обучать их военной теории, теперь я стремлюсь обучить их формировать собственное мышление и использовать его в практической деятельности. Эта система не подходит для всех и каждого, но из всей армии мы постепенно подберем некоторое число людей, которые станут генералами или даже более того» [2].
До Семилетней войны (1756–1763) устойчивые профессиональные навыки в прусской офицерской среде были редкостью. Представления о важности теоретических знаний привели к тому, что после Семилетней войны в Пруссии участились попытки повысить профессиональный уровень офицеров с помощью общего образования, для чего и создавались кадетские школы. Чтобы поднять уровень образования своих будущих офицеров и дать им больше теоретических знаний, Фридрих II Великий основал кадетские школы в Шолпе и Кулме для юношей из дворянских семей Померании и Западной Пруссии, а в Берлинском кадетском корпусе с 1764 года был выделен элитный класс, получивший название Академия дворянства. В помещении новой Армейской инспекции король распорядился в зимние месяцы проводить занятия по географии и искусству фортификации, на которых должны были присутствовать наиболее способные офицеры. В дальнейшем он же отобрал двенадцать лучших учеников и включил их в свою свиту, чтобы самому читать им лекции и знакомить с искусством настоящей войны.
Система преподавания в прусских военных учреждениях развивалась в рамках Саганской модели, выработанной Иоганном Игнацом Фельбигером (1724–1778 гг.). В соответствии с концепцией И.И. Фельбигера, в военной школе главной воздействующей на учеников силой являлась не личность наставника – его творчество, талант и опыт, а надзирательный функционал учителя, беспрекословное исполнение им предписаний различных уставов, инструкций и циркуляров.
Все преподаватели прусских кадетских школ и корпусов проходили абсолютно идентичную подготовку в учительских семинариях с обязательным общежитием. В рамках учебно-воспитательного процесса они были полностью бесправными, поэтому свою несостоятельность вымещали на воспитанниках, демонстрируя незаурядное невежество и стремление добиться успеха исключительно посредством механического зазубривания подопечными учебного материала.
Со смертью Фридриха II Великого в 1786 году в прусской армии началась антиинтеллектуальная реакция в сфере военного образования. По мнению членов офицерского корпуса, непосредственный опыт участия в военных действиях имел гораздо большее значение, чем научное образование, заключавшееся в механическом зазубривании и беспрекословном подчинении.
На примере Пруссии и побед Фридриха II Великого по всей Европе прокатилась волна борьбы за точность формы и муштры во всех видах. Приоритеты военного образования офицеров были направлены на выполнение строевых приёмов. Редкие маневры представляли собой те же парады, но на местности, где были заранее условлены, иногда разбиты колышками все предстоящие эволюции (перестроения), эти зрелищные мероприятия усугублялись привлечением на помощь военной истории: в юбилейные дни на маневрах копировались памятные сражения.
Результаты парадной подготовки войск и офицерского корпуса стали ощутимы в 1792 году, когда Прусская армия была остановлена революционной армией Франции. Наполеон, придя к власти, использовал сильные стороны данной армии, её моральный фактор. Он довел до совершенства стратегию, тактику и провел реформу системы военного образования солдат. Отличившихся солдат-смельчаков обучали по интенсивной системе (5 часов в день), после чего они производились в сержанты и офицеры. Подобный демократизм был беспрецедентен в то время [1].
Прусские генералы не поняли его нововведений. В эпоху наполеоновских войн, потерпев сокрушительное поражение, Король Фридрих III (1770–1840 гг.) вернул интеллектуалов в армию и заставил неинтеллектуалов подчиняться им. В Пруссии был создан генеральный штаб в качестве интеллектуального ядра армии и признан элементарный факт: Наполеон был гением стратегии и тактики.
У Пруссии не было гения, способного противостоять Наполеону, поэтому был создан коллективный гений – генеральный штаб, в основу возникновения которого была положена не лишённая недостатков система военного образования Пруссии [5].
Таким образом, становление военного образования в Пруссии в XVII–XVIII веках является следствием государственного строительства и формирования его вооруженных сил. Развитие военной науки, вооружения и формирование регулярной армии потребовало повысить уровень образования офицеров.
В начале XVII века зарождение прусской военной системы образования началось с открытия кадетских школ и преподавания в них основ латыни, математики и дворцового этикета для детей дворян. Это позволило комплектовать вооруженные силы офицерами на постоянной основе. Однако общее образование и военная подготовка по-прежнему носили поверхностный характер. В целом, уровень образования офицеров был довольно низкий, и главная тому причина – невозможность получить должную подготовку в сельских районах, откуда набиралась большая часть прусского офицерского корпуса. Продолжая развиваться до конца XVIII века, военно-педагогическая система Пруссии уже включала в себя несколько кадетских корпусов и Берлинскую военную академию, что позволило создать высокоорганизованную, дисциплинированную армию и офицера. Но в основу их действий был положен шаблон. В военно-образовательных учреждениях ведущей задачей являлось достижение единомыслия обучающихся на основе их беспрекословного подчинения воле наставника, который не допускал какого-либо разнообразия в суждениях. Однако при Фридрихе II Великом развитие системы военного образования позволило заложить основы организации по планированию военных компаний и посеять зерна интеллектуализма в офицерской среде, что привело в итоге к созданию военной элиты – офицеров Генерального штаба.