Значимый вклад в развитие проблемы исследования внесла Новая историческая наука, так называемая школа «Анналов», которая обосновала неординарный на тот момент подход к пониманию прошлого и места человека в нём. Представителями данной школы были сформулированы основные методологические пути изучения повседневности, в рамках которых особое внимание уделялось рассмотрению ментальности и активности самого исследователя (М. Блок, Ж. Ле Гофф, Л. Февр и др.). Общенаучными подходами в исследовании повседневности явились работы в области феноменологии (Э. Гуссерль, А. Щюц и др.), а также герменевтики (Г.Г. Гадамер, М. Хайдеггер и др.). Фундаментальными методологическими исследованиями можно назвать работы И.Г. Касавина, Г.Г. Кнабе, Н.Н. Козловой, В.Л. Козырькова, Ю.М. Лотмана, В.Д. Лелеко и др., раскрывающие концептуальные подходы, предмет и методы изучении повседневности. Немаловажное значение имеют исследования учёных ВятГГУ, обсуждаемые на конференциях международного уровня (В.А. Бердинских, Н.О. Осипова, О.А. Останина, Е.А. Счастливцева и др.).
В настоящее время оформилось несколько точек зрения на рассмотрение данного понятия. С одной стороны к повседневности сложилось радикально отрицательное отношение из-за её обыденности, рутинности, привычности. С другой стороны повседневность - неисчерпаемый источник познания человека в исторической и реальной действительности. В связи с этим в отечественной науке была высказана идея о необходимости создания особой научной дисциплины «коммансологии» или «повседневноведения», которая позволила бы рассмотреть феномен повседневности во всём его многообразии (Н.Н. Козлова, В.Д. Лелеко).
Детальный семантический анализ понятия «повседневность» проводит в своём исследовании В.Д. Лелеко, обращаясь к словарям В.Даля и С.И. Ожегова, а также в контексте исторической эволюции родственных ему слов в немецком языке, где его характеристика совпадает с аналогичными характеристиками в русском. Но помимо этого присутствует и дополнительное значение, отражающее реалии западноевропейской культуры XVIII - начала XIX вв., где повседневность трактуется как «грубость, неразвитость, заурядность, серость за образом жизни социальных низов». Итак, с точки зрения лингвистико-семантического анализа, очевидно, что понятие «повседневность» рассматривается как в позитивном, так и в негативном смыслах.
В социологических исследованиях повседневность представлена как исходная категория: установка сознания на принятие действительности как данности; психическое (душевное) здоровье и взрослость (зрелость) как условие такой установки сознания; земной, потусторонний статус реальности повседневной жизни; практический характер повседневной деятельности, конкретность и прагматизм целей, которые ставит и решает «повседневный деятель». Повседневная реальность подчинена привычному порядку повторяющихся изо дня в день событий. Вместе с тем имеет место ее постоянное взаимодействие с «иными мирами» (сна, душевной болезни, религиозного опыта и т. п.) и возможность их вторжения в мир обыденной реальности, а также все время существующая потенциальная угроза нарушения привычного течения дел и событий какими-то неожиданностями. Отсюда, с одной стороны, переживание повседневности как рутины и тривиальности, с другой - необходимость быть всегда «в бодрствующем, напряженном состоянии» (В.Д. Лелеко).
Рассматривая проблему повседневности в контексте поиска альтернативной теории социологии, К.Г. Барбакова и В.А. Мансуров анализируют различные ценностные комплексы повседневности, ссылаясь на исследования западногерманских социологов. Так, Н. Элиас выстраивает ряд соотносительных пар повседневности с предполагаемыми оппозиционными значениями: Повседневность, будничность - Праздник (праздничный день; Повседневность жизни общества (рутина ежедневных обстоятельств) - Heрутинные, внебудничные, экстраординарные сферы общественного существования; Рабочие дни (в особенности у трудящихся) - Сферы жизни буржуазии (праздные дни); Повседневность как жизнь народа, массы населения - Жизнь высокопоставленных и могущественных персон; Повседневность как частная, приватная жизнь, наполненная тем, что имеет отношение к досугу, семье, любви, детям - Общественная жизнь, главным образом - профессиональная и др.
В данных случаях достаточно сложно установить определённость предметного значения понятия повседневности, так как в социологическом отношении эта категория выступает в обязательной взаимосвязи с классовой характеристикой, со структурой общественной жизни, с характером деятельности различных социальных групп и т.п. И при этом рассматривается как ключевое понятие, выполняя регулятивную, методическую функцию, выступая как своеобразное фундаментальное положение.
Универсальность категории «повседневность» обнаруживается и в антропологии, где обозначается ориентир на социальное бытие. Наука соответственно должна систематизировать проявления повседневности в человеческой жизни и создать определённую структуру. Поскольку повседневной жизнью живёт каждый отдельный человек, то понятие повседневности выступает фундаментальной антропологической категорией.
В эстетической мысли, по мнению В.В. Бычкова, повседневность есть «характеристика обыденной рутинной части (большей по времени) жизни человека, которая в силу своей тривиальности, примитивной утилитарности, серой внесобытийности, монотонности остаётся практически незамеченной самим человеком (и его окружением), протекает автоматически, как правило, не фиксируется сознанием». В связи с таким пониманием рассматриваемой категории возникла необходимость эстетизации пространства повседневности и включения его в художественно-эстетическую культуру. В культуре постмодерна (ПОСТ-культуре) происходит включение различного рода проявлений повседневности в процесс, в событие художественно-эстетической деятельности. В данном случае повседневность начинает рассматриваться как «бесконечное поле возможностей» для художника-творца.
В культурологической мысли делается попытка дать целостный анализ сущности повседневности, его структуры, пространства. Так, в исследованиях В.П. Козырькова представлены образы повседневности, среди которых: повседневность как проза жизни; повседневность как область рутинных явлений и тривиального знания; повседневность как индивидуальный жизненный мир; повседневность как профанное пространство; повседневность как обыденный мир (при этом понятия «повседневность» и «обыденность» чётко разводятся). В структуре повседневности выделяются различные виды пространства, в которых одновременно пребывает человек: физическое, перцептуальное (доступное непосредственному восприятию) и концептуальное (культурное).
Различные подходы к рассмотрению понятия и сущности повседневности обусловили и неоднозначное определение предмета изучения повседневности как научного направления, поскольку в рамках различных отраслей науки предмет может быть разным.
Так, например, социологи употребляют как синонимы повседневности описательные характеристики (обычное ежедневное существование, род/образ жизни, то, что обычно делают обычные люди). Этнографы часто говорят о повседневности, имея в виду быт - традиционные формы личной и общественной жизни, повторяющиеся, устойчивые, ритмичные, стеотипизированные формы поведения. Историк повседневности анализирует эмоциональные реакции, переживания отдельных людей в связи с тем, что его в быту окружает. В центре его внимания не просто быт, но жизненные проблемы и их осмысление.
Главное отличие между традиционными исследованиями быта и изучением повседневности лежит в понимании значимости событийного, подвижного, изменчивого времени, случайных явлений, влиявших на частную жизнь и менявших ее. В данном аспекте повседневность можно рассматривать в статичном и динамичном состояниях, в зависимости от чего будет изменяться предмет её исследования. В статике отражается структура повседневности в конкретном историческом моменте времени, а в динамике - совокупность статических структур в течение какого-либо промежутка времени.
Анализ работ А.Я. Гуревича, И.Е. Забелина, М.И. Козьяковой, И.И. Костомарова, Ю.М. Лотмана и др. показывает, что предмет повседневности также может рассматриваться относительно половой принадлежности человека (мужской и женский мир, быт царей и цариц), его приверженности к той или иной социальной, возрастной или национальной группе, типу поселения (город, село) и т.п.
В качестве предмета повседневности Л. Гудков выделяет так называемые «изнаночные стороны» жизни общества: зонирование пространства обитания в быту; хронометраж времени; формы досугового поведения; ролевые структуры и функции в разных контактных группах; особенности языковой личности; специфика межличностного взаимодействия в специальных учреждениях; аспекты девиантного поведения, преодоления отклонений в социализации личности; порядки социализации разных общественных; порядок сна, его жилищные интерьеры и прочие вещественные аксессуары; формы питания; ритуалы ежедневные и праздничные, модификации этикета; статусные значения пользования техникой; место в компьютерной "паутине"; многие другие стороны бытовой, но по-своему знаковой сферы жизни современного человека.
Рассматривая диалектику повседневности, С.Г. Кнабе обращает внимание на предметы бытового обихода, эстетику костюма, жизненную среду, общение с искусством и др.
П. Бергер и Т. Лукман определяют религиозный опыт человека в повседневной жизни как некоторую реальность. Различные сферы реальности рассматриваются как символ, а язык, который конструирует данные реальности - как символический. Данные сферы становятся существенными элементами реальности повседневной жизни и обыденного понимания этой реальности.
А. Щюц в своём исследовании акцентирует внимание на структуре повседневного мышления, продолжая феноменологические взгляды Э. Гуссерля в аспекте интерсубъективной характеристики повседневного знания. А. Шюц выделяет некоторые конституирующие элементы повседневности как особые формы реальности: 1) трудовую деятельность; 2) специфическую уверенность в существовании мира; 3) напряженное отношение к жизни; 4) особое переживание времени; 5) специфику личностной определенности действующего индивида; 6) особую форму социальности. Наряду с этим немаловажное значение в понимании повседневной жизни он придаёт символизации, анализируя мельчайшие детали реального жизненного мира.
Рассуждая о логике повседневности, о возможности и невозможности существования данного понятия, И.Т. Касавин рассматривает многообразие обыденного языка, стратегии повседневной аргументации, а также указывает на герменевтические условия повседневного языка, т.е. те его исходные особенные формы, которые определяют реальность. Данные вопросы могут выступать в качестве предмета исследования в логико-лингвистическом анализе.
Следовательно, предметом изучения повседневности выступают разнообразные характеристики поведения людей, которые охватывают все сферы человеческой жизни и выражаются в символических формах: обрядах и ритуалах, художественных стилях и религиозных представлениях, стереотипах сознания и поведения, ролевых структурах и функциях, различного рода видах пространства, обычаях и традициях, нравах и укладах и т.п.
Таким образом, теоретический анализ имеющихся исследований позволил раскрыть сущность понятия повседневности как особого феномена культуры, который, с одной стороны предполагает обыденность, каждодневную повторяемость во времени тех или иных фактов, с другой стороны выступает как фактический материал, посредством которого можно вскрыть не только проблематику культуры прошлого, но и настоящего. Предметом изучения повседневности являются различные её грани, такие как среда обитания, обряды, ритуалы, досуг, обычаи, нравы, уклады жизни, а также ментальность, образ мышления и образ жизни народа. При этом следует отметить неоднозначность его определения в различных отраслях гуманитарных наук.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
- Акиндинова Т.А. Об историко-культурных истоках эстетики повседневности // Эстетика в интерпарадигмальном пространстве: перспективы нового века. Материалы научной конференции. Вып. 16. - СПб., 2001. - С. 8-10.
- Барбакова К.Г., Мансуров В.А. Проблема повседневности и поиски альтернативной теории социологии // ФРГ глазами западногерманских социологов: Техника - интеллектуалы - культуры. - М.: Наука, 1989. - С. 296-392.
- Бергер П., Лукман Т. Повседневная жизнь и религиозный опыт // Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии /Сост.В.И. Гараджа, Е.Т. Руткевич. - М., 1996. - С. 535-538.
- Гуревич А.Я. Категории Средневековой культуры. - М., 1984. - 350 с.
- Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях // Костомаров Н.И., Забелин И.Е. О жизни, быте и нравах русского народа. - М., 1996. - С.264-359
- Касавин И.Т. Повседневность в контексте феноменологической социологии // Социемы. - 2003. - № 9.
- Касавин И.Т. Язык повседневности между логикой и феноменологией // Вопросы философии. 2003. - № - С. 14-29.
- Кнабе С.Г. Диалектика повседневности // Кнабе С.Г. Материалы и лекции по истории культуры и культуры античного Рима. - М., 1994. - С. 29-56
- Козлова Н. Социология повседневности: переоценка ценностей // ОНС. - 1992. - № 3.
- Козырьков В.П. Образцы повседневности и проблема их целостности // Наука и повседневность: Основания науки в цифровом обществе. Материалы 4-й межвузовской конференции. Вып. 4 - Н.-Новгород, 2002. С. 5-30.
- Козьякова М.И. История. Культура. Повседневность. Западная Европа: от античности до XX века. - М., 2002. - 360с.
- Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях // Костомаров Н.И., Забелин И.Е. О жизни, быте и нравах русского народа. - М., 1996. - С. 4-261.
- Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века. / Под ред. В.В. Бычкова. - М.: РОССПЭН, 2003. -С. 339-340.
- Лелеко В.Д. Пространство повседневности в европейской культуре. - СПб., 2002. -С.97, 108-119.
- Лелеко В.Д. Статус повседневности в современной науки // Векторы развития культуры на грани тысячелетий. Материалы международной научной конференции. - СПб., 2001. - С. 208.
- Лелеко В.Д. Эстетизация повседневной жизни и эстетика повседневности // Эстетика в интерпарадигмальном пространстве: перспективы нового века. Материалы научной конференции. Вып. 16. - СПб., 2001. - С. 34-36
- Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). - СПб., 1994. - 354 с.
- Пушкарёва Н.Л. Предмет и методы изучения повседневности // Этнографическое обозрение. - 2004. - № 1.
- Сенявский А.С. Повседневность как методологическая проблема микро и макро-исторических исследований (на материалах российской истории ХХ века). Доклад. Интернет-конференция «История в XXI веке: историко-антропологический подход в преподавании и изучении истории человечества» - Internet: // www.auditorium.ru/v/index.php
- Старцев А.В. Грани повседневности // История повседневности. Сборник Алтайского государственного университета. - Барнаул, 2004. - С. 9
- Шюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. - 1993. - № 2. - С. 129-137.
- Шюц А. Трансцендентность природы и общества: Символы. О множествах реальности // Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом - М., 2004. - С. 499-517.