Изучению подлежат, с одной стороны, тот уровень индивидуального сознания, на котором мотивационно-ценностные и абстрактно-логические мыслительные структуры обретают свое языковое (знаковое) оформление, то есть языковое сознание, с другой стороны - тексты, в которых в процессе общения находит свое воплощение коммуникативно-познавательная активность индивида, то есть «языковое сознание» в действии.
Цель исследования состоит в обосновании вполне конкретного операционального подхода к описанию того уровня личностного сознания, на котором интеллектуально-мыслительные структуры в процессе знакового общения и для общения обретают речеязыковое оформление. Этот уровень личностного сознания, пользуясь термином П.Я. Гальперина, мы назовем языковым сознанием [2].
Личностное сознание существует на трех уровнях абстракции в рамках «сознательного»:
1. Сенсорное поле. Функции - «считывание» сенсорного кода, в его превращении в «образ» путем извлечения «инвариантов» (обобщенных существенных признаков) из потока энергии, идущей извне или изнутри организма через органы чувств (рецепторы), то есть не только переработка поступающей через органы чувств информации, но и продуцирование образных представлений на основе эмоциональных процессов, связанных с переживаниями или внутренней интерпретацией сенсорной картины.
Содержание сенсорного поля - чувственные образы и связанные с ним представления, возникающие как итог интуитивно-образной мыслительной деятельности (первичной перцептивной деятельности сознания), связанной с переработкой впечатлений (ощущений) от непосредственного внешнего или внутреннего чувственного опыта (возбуждении, опосредуемое ассоциативными зонами головного мозга). В сенсорном поле сознания ещё нет свободных представлений. Интуитивная мыслительная деятельность, осуществляемая на этом функциональном базисе, является доречевой, а знаково-символические формы здесь не представлены как постоянные.
Содержание сенсорного поля несвободно. Оно находится в прямой зависимости от информации, поступающей по экстра - и интерорецепторам. Возникающие здесь перцептивные структуры прочны и негибки, их контуры почти неуловимы для саморефлексии. Их трудно перестроить или перегруппировать в ходе умственных операций.
2. Идеаторное поле. Функции - репродуцирование образных представлений в протопонятиях и идеаторных структурах с последующим вторичным репродуцированием последних в структурах речемыслительной коммуникативной деятельности: языковых знаках и символах, выступающих в качестве средств субституции идеаторных структур, позволяющих совершать интеллектуальные операции не на самих наглядных образах вещей и ситуациях, а на их смысловых значениях. Средства субституции или знаки языка наделяются значениями в процессе общения, тем более что меняющийся «смысл вещей и ситуаций» приводит «к сдвигу отношения» между означаемым и означающим [2].
Интеллектуальные операции, осуществляемые на основе идеаторного поля сознания, неизменно совершаются с обращением к системам образных представлений, пронизывающих весь процесс внеречевой идеации.
Содержание идеаторного поля следует рассматривать на двух уровнях абстракции, соответствующим двум уровням интеллектуально-мыслительной деятельности. Как итог внеречевой интеллектуально-мыслительной деятельности представления и образы сенсорного поля включаются здесь в состав протопонятий и идеаторных структур на смысловом уровне идеаторного поля сознания. Как итог речевой интеллектуально-мыслительной деятельности они включаются в состав конкретных категорий, понятий и речеидеаторных структур на языковом уровне идеаторного поля сознания. В идеаторное поле сознания представления и образы включены как наряду с протопонятиями и идеаторными структурами (смысловой уровень), так и в их составе. Соответственно они входят и в формируемые на базе последних и их заменяющие знаково-символические структуры (языковой уровень).
«Язык начинается там, где субъект выявляет не состояние собственного организма, а объективное идеаторное содержание сознания. Лишь после этого в результате данного развития субъект постепенно начинает и собственное состояние выражать иначе, чем непосредственными гримасами, именно через объективные речевые средства. Речь делает возможным произвольное и свободное вызывание представлений в поле ясного сознания и закрепляет возможность репродукции. Благодаря языку воспроизводство представлений и работа воображения чрезвычайно отличаются. Процесс репродукции мысленного содержания делается беглым, сознание освобождается от тирании сенсорного поля, приобретает свободу воображения. Воображение делается в высшей степени подвижным, гибким и область его охвата может непрерывно расширяться» [3].
Итак, элементы языка способствуют укреплению способности свободного воспроизводства представлений в идеаторном поле сознания, позволяют не только вызывать их, но, репродуцируя представления, придавать им в общении явные очертания. Формирование образов и лингвистических значений отнюдь не одно и то же. Формирование последних, как и навык оперирования ими, в значительно большей степени плод обучения. Иными словами, языковое сознание как функциональный базис речемыслительной и коммуникативно-познавательной деятельности, в большей мере поддается формированию и контролю в процессе обучения.
3. Мотивационное поле. Его функция состоит в стимулировании, организации и упорядочении системы взаимодействия сенсорного и идеаторного полей сознания в ходе интеллектуально-мыслительной и коммуникативно-познавательной деятельности. Мотивационное поле управляет образно-идеаторной и речекоммуникативной деятельностью через механизм установки. Последняя представляет собой сложившееся в предшествующем опыте определенное функциональное состояние организма, которое и направляет последующую его активность, создавая определенную «преднастроенностъ», предрасположенность (готовность) индивида действовать определенным образом. Установка субъекта как целого - это его основная, его изначальная реакция на воздействие ситуации, в которой ему приходится ставить и разрешать задачи. Д.Н. Узнадзе считает, что установка возникает на основе актуализации той или иной конкретной потребности в конкретной ситуации. Соответственно установка включает в себя как момент мотивации, так и момент направленности.
Роль мотивационной сферы в регулировании коммуникативно-познавательной деятельности велика. «Мысль ещё не последняя инстанция во всем этом процессе. Сама мысль рождается не из другой мысли, а из мотивирующей сферы нашего сознания, которая охватывает наше влечение и потребности, наши интересы и побуждения, наши аффекты и эмоции. За мыслью стоит эффективная и волевая тенденция. Только она может дать ответ на последнее «почему» в анализе мышления. Мотивация мысли, а именно «верхний срез» идеаторного поля сознания, то есть тот уровень функционального базиса интеллектуально-мыслительной деятельности, на котором протопонятия и идеаторные структуры обретают языковое оформление и в силу этого наиболее доступны для наблюдения и формирования, мы будем называть «языковым сознанием» [3].
Гибкость языкового сознания - это не элементы языка, которыми оно «начинено», а его «оперантные возможности», то есть умение личности совершать над простыми и сложными знаками мотивированные и целенаправленные операции для общения. По этому признаку можно отличать людей с одним типом организации языкового сознания от других.
Содержание личностного языкового сознания может быть описано через его тезаурус и представлено в виде фильтра, через который пропускается поступающая к нему смысловая информация, выраженная в знаковой форме. Тезаурус - это открытая и подвижная система значений, хранящаяся в памяти индивида и организованная по принципу: от общего к частному внутри определенной сферы употребления особенности содержания и оперативные возможности личностного языкового сознания.
Действительное и полное понимание чужой мысли становится возможным только тогда, когда мы вскрываем её действительную аффективно-волевую подоплеку. При понимании речи всегда оказывается недостаточным понимание только одних слов, но не мысли собеседника. Но и понимание мысли собеседника без понимания его мотива, того, ради чего высказывается мысль, есть неполное понимание. Точно также в психологическом анализе любого высказывания мы доходим до конца только тогда, когда раскрываем этот последний и самый внутренний план речевого мышления - его мотивацию.
По словам С.Л.Рубинштейна [5] «мотивация - это через психику реализующаяся детерминация, посредством которой человек вплетен в контекст деятельности». Мотивацией, её характеристиками и интенсивностью определяется содержательная избирательность и динамическая сторона протекания тех или иных психических процессов.
В.Г.Асеев отмечает, что мотивационный компонент является совершенно необходимым для всякого мыслительного, мистического процесса восприятия и указывает, что в современной психологии принято включать в понятие мотивация все виды побуждений, мотивы, потребности, интересы, стремления, цели влечения, мотивационные установки или диспозиции, идеалы и т.д.
Указанные побуждения, наряду с эмоциями и возникающими на их основе оценками, можно, хотя и весьма условно, рассматривать в качестве содержания мотивационного поля сознания. Характер и структура мотивационной сферы обусловлены теми же ситуативными факторами, что и структура любой другой сферы психической деятельности человека, то есть с одной стороны характером проблемности той или иной объективной ситуации, а с другой стороны субъективным образом этой ситуации, своего места в ней. Преобладающий в каждом конкретном случае осознанный мотив деятельности коррелирует речь с целью деятельности и реализует себя через установку как направляющее, регулирующее селективное начало деятельности.
В процессе усвоения родного языка у ребенка впервые возникает определенная корреляция динамической и статической (в терминах Н.И. Жинкина) [4] систем порождения звуковой стороны речи, то есть слогообразования и артикуляции. Переходя к усвоению иностранного языка, ребенок не нуждается в том, чтобы строить у себя эти уровни порождающего механизма. Они уже построены, важно произвести определенную коррекцию, изменить характер корреляции в каждом отдельном случае, но не сам факт корреляции.
При обучении второму языку мы, как правило, имеем дело с такими учащимися, которые в той или иной форме уже изучили грамоту и грамматику родного языка. Иными словами они осознают иностранный язык, пользуясь в известной мере теми умениями и навыками, которые выработаны у них на материале родного языка. Это явление переноса умений и навыков оперирования с родным языком на иностранном языке происходит независимо от наших попыток ограничить его помощь того или иного, например прямого, метода. Оно коренится в общих закономерностях переноса умений. А эти закономерности таковы, что, как показал Н.А. Берштейн [1], вообще правильнее говорить не о переносе собственно умений, а о переносе коррекций. Видимо, экономичнее осознать и автоматизировать коррекции, чем заново вырабатывать умение. Поэтому оптимальным путем будет всегда следующий путь: построить такой алгоритм осознания грамматической структуры родного языка, который мог бы быть в дальнейшем автоматизирован и перенесен на иностранный.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
- Бернштейн Н.А. Физиология движения и активность. М., Наука, 1980.
- Гальперин П.Я. К психологии формирования речи на иностранном языке // Психолингвистика и обучения иностранцев русскому языку. М., МГУ, 1972.
- Гальперин П.Я. Психология мышления и учение о поэтапном формировании умственных действий // Исследование мышления в советской психологии. М., Наука, 1966.
- Жинкин Н.И. Язык. Речь. Творчество. М., Лабиринт, 1998.
- Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., Учпедгиз, 1946.