Получение Нобелевской премии И.П. Павловым (1904 г.) за работы в деятельности пищеварительных желез не только подтвердило гениальность этой «русской мысли», но и дало в руки естествоиспытателей мощный инструмент для изучения различных проявлений жизни. Продолжая работу в этом направлении по морфологии, С.Н.Касаткин и его ученики разработали классификацию сосудов и анастомозов органов пищеварения.
Ученики и последователи И.П. Павлова К.М. Быков и В.Н. Черниговский (1943) в трудные годы для нашей страны изучали интероцептивные рефлексы внутренних органов, кровеносных сосудов и тканей, а основоположник космической физиологии В.В. Парин своей деятельностью и на основе изучения интерорецептивных рефлексов легких и сердца доказал возможность в условиях невесомости проявления интероцептивных рефлексов, то есть жизни животных и человека в космическом пространстве.
В наше экологически востребованное время мы должны не только помнить об учениках В.В. Парина, К.И. Скрябина, В.Н. Черниговского, продолжавших развитие их идей, но и ценить то, что является приоритетом русской, советской, российской науки, непрерывность которых не вызывает сомнений, также как исторический принцип в деятельности ученых.
Материалом для наших исследований служили ларвоцисты эхинококка и прилегающие к ним ткани органов домашних животных (чаще печень и легкие, как места наиболее частой локализации финны в организме промежуточного хозяина), полученные на мясокомбинатах г. Волгограда и области (боенский материал), от больных, оперированных по поводу эхинококкоза в клиниках г. Волгограда, а также от животных из дикой природы во время экспедиции на БАМ (1979 г.) при изучении гельминтофауны этого региона. Использовались как классические гистологические, так и современные гистохимические и электронномикроскопические методики.
Анализ микропрепаратов, а также синтез данных по интероцепции тканей позволил выдвинуть нам новую концепцию биорецепции (1980 г.), сущность которой заключается в том, что при взаимодействии организмов, один из которых является средой обитания другого, (или их частей: органы, ткани, клетки, биомембранные структуры) проявляются реципрокные биорецептивные или биоэкологические рефлексы (рефлексы Зозули + Давыдова + Богоявленского), определяющие дальнейшее развитие морфологических структур биоэкологической системы. Ларвоциста эхинококка оказалась удобной универсальной моделью для доказательства этого положения и в других биоэкологических системах. Поэтому биоцепторы можно характеризовать как генетически детерминированные структуры являющиеся главной функциональной единицей в сенсорной деятельности биоэкологических систем.
В дальнейшем на базе концепции биорецепции было не только установлено явление реципрокной биорецепции клеток и тканей, но и сформулирован биоэкологический закон (1995 г.), а биорецепторы и биоэкологические рефлексы, которые сопричастны в этом, реципрокны в онто- и филогенезе межклеточных и межтканевых взаимодействий.