Образ жертвы довольно часто встречается в современной прессе. Связано это, прежде всего, с современными социальными условиями и возросшей социальной активности населения. Однако это не главные причины широкого распространения данного образа.
Прежде всего, нужно отметить, что освещение той или иной темы зависит в первую очередь от редакционной политики и аудиторной ориентации издания. Сравнительный анализ городского и регионального изданий, выходящих на территории Курганской области и города Шадринска, а также нескольких федеральных изданий [5, 6] показывает, что в федеральной прессе чаще всего «жертвами» объявляются большие социальные группы (социальные слои, этносы или нации). В региональных, районных и городских изданиях этот образ приобретает иную форму: для читателя создается конкретный носитель образа.
Связано это, прежде всего, с разницей аудиторного охвата. Для читателей федеральных изданий востребованной будет глобальная информация, затрагивающая большие группы людей, нежели история одного человека. Это служит своеобразным доказательством компетентности данного типа изданий, показывает способность редакции поднять и осветить темы и проблемы, которые касаются всех, а не только какого-то отдельного населенного пункта или региона.
Региональная и городская пресса ориентированы на более узкий круг аудитории. Для привлечения внимания и доверия к своим публикациям они используют конкретные примеры, так как это, в глазах читателей, послужит доказательством близости редакции к своей аудитории и ее проблемам.
Как правило, в газетных публикациях активно поддерживается представление об образе жертвы, характерном для массового сознания, в котором он стойко ассоциируется с человеком или группой лиц (трудовой коллектив, нация, государство и т.д.), оказавшейся в трудной жизненной, социально-политической ситуации вследствие социальных, политических, экономических, экологических причин или из-за преступных действий третьих лиц. При этом культивируется представление, о невиновности самой жертвы в сложившейся ситуации. Например, жертвы землетрясения не причастны к данному природному явлению или пострадавшие и погибшие во время боевых действий мирные жители. Они не являются причиной этих событий и не имеют возможности на них повлиять, чтобы изменить последствия. Однако следует отметить, что такое представление не раскрывает всю суть, глубину и многогранность данного явления.
Наиболее ярким доказательством ограниченности такого представления служит то, что на сегодняшний день выделяется несколько различных видов образа жертвы, появляющихся на страницах газет и ставших стандартными для определенного типа периодических изданий. Для федеральной прессы характерны такие виды как: случайная жертва, жертва как цель и/или средство, жертва как акт возмездия врагу. [1] Региональная и городская пресса культивирует такие виды как: социально активная/пассивная жертва, физическая жертва, «профессиональная жертва» (бесполая жертва).
Каждый вид имеет определенные черты, необходимые для исполнения образом, отведенной ему роли. Как правило, он используется как средство манипуляции читательским (массовым) сознанием. Целью появления образа на печатной полосе является вызов эмоционального отклика аудитории.
Нужно отметить, что согласно проведенному анализу городской и региональной прессы для достижения поставленной цели (вызова эмоционального отклика) наиболее часто используется такой психологический тип носителя образа как кверулянт или сутяжник [2].
Его характерной чертой является то, что этот вид жертв активно борется за справедливость. Они поглощены борьбой: часто пишут претензии, жалобы, иски в суд или письма в редакцию. Доказательством этого служит упоминание в публикациях сколько инстанций прошел носитель образа, прежде чем обратился в редакцию. Особенно четко эти черты просматриваются в образе социально активной жертвы, которая стремиться вовлечь в решение своей проблемы максимальное количество человек [3]. Представители данного типа постоянно болтаются между состоянием жертвы и преследователя, вот он бедный, несчастный, униженный и оскорбленный, а вот уже жаждет мести и требует наказания обидчикам.
Образ социально пассивной жертвы, также представляет особый интерес с точки зрения психологов, так как нередко они «упиваются» своим положением жертвы и даже не стремятся изменить свое положение. Образ жертвы, для представителей данного типа, настолько сладок, что терять его не хочется, поэтому они страдают, но дорожат своим положением, они готовы вечно прощать и бесконечно страдать, лишь бы их жалели. Особо показателен здесь такой подтип образа как физическая социально пассивная жертва, как правило, это маргиналы или представители социального дна [4]. Которые винят всех вокруг кроме себя, находят массу оправданий своего бездействия и требуют внимания, не прилагая усилий для изменения условий существования.
Отличить данный тип упивающейся жертвы от реальной жертвы, у которой неприятности, которая делится своими чувствами, и которой действительно необходима помощь – очень просто: такой человек никого не обвиняет, он осознает свою ответственность, он рассказывает преимущественно о себе, своих чувствах, а не об обидчиках, он знает чего хочет, и может это озвучить.
По мнению психологов, манипулятор (редакция) обычно используют страхи, чувство вины, и жалость, играя на которых можно добиться нужной реакции читателя. К сожалению, у аддиктов (потребителей; в данном случае информации) все эти чувства при манипуляции «включаются» на автомате. Они привыкли так реагировать, но в процессе длительного воздействия они начинают распознавать и другие, более мелкие чувства. В частности, когда человеком манипулируют – у них возникает чувство раздражения и/или напряжение [2], а значит цель по оказанию воздействия и привлечению внимания к публикации достигнута.
Библиографическая ссылка
Анашкина А.А. Роль, отводимая образу жертвы в прессе и цель его использования в печати // Современные наукоемкие технологии. – 2013. – № 7-2. – С. 134-135;URL: https://top-technologies.ru/ru/article/view?id=32130 (дата обращения: 21.11.2024).