Scientific journal
Modern high technologies
ISSN 1812-7320
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 0,940

Рыночные преобразования в России коренным образом поменяли механизм формирования благосостояния, привычный для большинства российских семей. Отметим, что данный механизм не эволюционировал, постепенно вбирая в себя рыночные элементы обеспечения занятости и формирования доходов, а напротив испытал на себе все негативное влияние либерализации экономики, роста цен и спада производства. Результатом экономических преобразований стало резкое падение реальных доходов населения и расслоение общества. И если обеспеченные социальные группы сохранили прежний уровень потребления относительно дореформенного периода и даже к середине 90-х гг. практически достигли западных стандартов потребления, то среднедушевые денежные доходы бедных социально-экономических групп не превышали прожиточного минимума [1].

Одним из способов адаптации к тяжелым условиям резкого падения жизненного уровня стало включение в механизм формирования благосостояния элементов, которые компенсировали потерю доходов и обеспечивали возможности получения не менее 35-50% их объема за счет новых, в том числе и официально не учитываемых источников. На наш взгляд, можно выделить несколько основных источников доходов, послуживших средством социально-экономической адаптации населения.

Первым компенсационным источником стали доходы от ведения личного подсобного хозяйства. За счет хозяйств населению удалось полностью возместить падение производства в крупных сельскохозяйственных предприятиях. По оценкам Д.С. Львова, в стране личными подсобными хозяйствами располагают 44 миллиона из 50 миллионов домохозяйств [2].

Еще одним источником стала неформальная занятость путем организации предприятий, осуществляющих производство товаров или оказание услуг, принадлежащих домохозяйствам и не имеющих правового статуса юридического лица. Доходы от такой деятельности были теневыми, и соответственно не облагались налогами. Но в условиях глубокой или затяжной рецессии в стране, именно этот источник обеспечил определенную социальную поддержку потенциальным безработным. Он позволил потерявшим работу иметь заработок и избежать скатывания в беспросветную нищету, а государству, испытывавшему сильное давление на бюджет, экономить на пособиях по безработице. В конце концов, доходы субъектов неформального сектора составляли элемент совокупного спроса и расходовались в основном в рамках формального.

К данному источнику можно отнести как самозанятость (например, бригадный ремонт или строительство жилья, частный извоз, услуги дантистов), так и вторичную занятость, которая в первую очередь затронула работников бюджетной сферы, занятых в отраслях образования, медицины, науки. Несмотря на сокращение масштабов вторичной занятости (по данным ВЦИОМ в 2000 г. регулярная дополнительная работа была только у 4% работающего населения, а случайные приработки еще у 12%), примерно половина имеющих дополнительные доходы получала их «черным налом». Отвечая на вопрос об условиях найма на дополнительную работу, от 30% до 50% имеющих ее отмечали, что работали «на основе устной договоренности» [3]. Последние оценки показывают, что в сфере малого и среднего российского бизнеса на основе использования специальных схем «ухода» от налогов работники получают от 50 до 95-97% зарплаты в форме неучтенной наличности [4, с. 11].

Мы полагаем, что именно благодаря процессу включения теневых доходов в механизм формирования благосостояния во многих регионах России население оказалось способным жить без оглядки на заботу государства. В результате влияние кризиса на жизненный уровень было смягчено, и постепенно сформировался новый менталитет человека, в основе жизненной позиции которого лежала инициатива и предприимчивость. Но это лишь одна, позитивная, сторона данного процесса.

Обратной стороной стало вовлечение обширных слоев населения в сферу неформальных экономических отношений, что не могло не сказаться отрицательно на нравственном состоянии общества. Ухудшилось и физическое здоровье народа, о чем свидетельствует рост показателей смертности, так как и поиск дополнительных источников заработков, а тем более их укрытие от фискальных органов сопровождаются постоянным нервным напряжением.

Также вызывает опасение возможное закрепление новых теневых элементов в механизме формирования благосостояния населения, превращение их в организационно устойчивые формы, которые будут признаваться за норму всеми участниками этих отношений. Если это произойдет, то теневые отношения превратятся из хаотических и случайных в необходимые и самовоспроизводящиеся элементы в механизме формирования благосостояния.

Исключение теневых доходов предполагает их легализацию, для чего требуется грамотная и достаточно осторожная социально-экономическая политика со стороны государства. Одномоментная ликвидация этих элементов из механизма формирования благосостояния чревата ухудшением материального положения значительной части населения, серьезным увеличением рисков и как следствие - дестабилизацией социально-экономической ситуации в стране.

Выведение теневых составляющих механизма формирования благосостояния населения в легальный сектор возможно на пути устойчивого социально-экономического развития, повышения и укрепления доверия населения к проводимой государством экономической политике. Ведь формирование благосостояния связано не только с материальными благами, но еще надежностью и устойчивостью человека в социально-экономической среде.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

  1. Поляков. И. Что происходит с благосостоянием россиян? // Демоскоп Weekly. - М., 2001. - №47-48. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.demoscope.ru/weekly/047/tema01.php.
  2. Львов, Д.С. Путь в XXI век: Стратегические проблемы и перспективы российской экономики. - М.: Экономика, 1999. - 793 с.
  3. Красильникова, М. Введение «плоской» шкалы подоходного налога и перспективы легализации доходов населения. // Научные труды РЕЦЭП. - М., 2001. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.recep.ru.
  4. Яковлев, А.А. Экономика «черного нала» в России: специфика и масштабы явления, оценка общественных потерь // Вопросы статистики. - 2002. - №8.